ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: Мэри-Сью! (Даже не сама Мэри-Сью, а феномен Мэри-Сью). Жуткий мэрисьюшный любовательский текст.
Предупреждение 2: real person fiction.
Не дожидаясь того, что будет, горожане выходят на улицы.
«Не дадим разрушить!» – протестуют москвичи.
«Не дадим построить!» – протестуют питерцы.
О.Лукас,
«Поребрик из бордюрного камня»
«Не дадим разрушить!» – протестуют москвичи.
«Не дадим построить!» – протестуют питерцы.
О.Лукас,
«Поребрик из бордюрного камня»
читать дальше– А скульптуры с фонтана я предлагаю отправить на переплавку. Кстати, Георгий Сергеевич, у меня к вам нетривиальный вопрос.
– Ну? – недовольно спросил Полтавченко, которому не нравилось потребительское отношение к памятникам.
– Что вы делаете, если вы чувствуете, что в городе… как бы выразиться… присутствует… что-то потустороннее?
– Опять ваше метро? – заскучал Полтавченко.
– Нет! Говорю же: фигуры на фонтане! Там точно кто-то завелся – город мне сигнализирует.
– Точно не переплавляю, – задумчиво. – Когда у нас Ленина подорвали, он неделями ходил к Валентине Ивановне и своим пиджаком тряс. Спросите у нее самой, если хотите. Медный Всадник уже много лет не куролесит… И новых давно не было. Сергей Семенович, вы что, хотите сказать, что с вами это впервые?
– Раньше не замечал, – отрезал Собянин. – Бороться будем радикально!
– Вы знаете, – сказал Полтавченко, – я могу вас от него избавить.
– Лучше от Петра нас избавьте, – проворчал Собянин.
– Петров Первых у нас и так достаточно, а фонтану место найдется.
***
Вокруг фонтана столпилась публика с транспарантами. «Нет произволу властей!» «Не дадим снести!» «Защитим исторический облик ВДНХ!». Рядом ждал грузовик и десяток грузчиков. Приехавшая полиция оперативно разогнала митингующих, фигуры неожиданно аккуратно сложили в кузов, привязали толстыми шнурами к бортам и закрыли брезентом.
Зачем нужны такие предосторожности, если их все равно везут на переплавку, было непонятно.
Когда грузовик остановился, поначалу показалось, что их привезли обратно. Вокруг чего-то, плечом к плечу, плотно стояли люди с транспарантами. «Нет произволу властей!» «Не дадим поставить!» «Защитим исторический облик Московского Парка Победы!». Сопровождавшая грузовик полиция оперативно разогнала недовольных, и фигуры принялись выгружать из кузова. К вечеру блеклое солнце уже заиграло на заново собранном золотом фонтане. Утром пустили воду, и природа тут же ответила мелким дождем.
‒ Сколько здесь людей... ‒ задумчиво протянул Мандос следующей ночью, когда Валар немного освоились и огляделись по сторонам.
Манвэ пожал плечами:
‒ Все равно опять никого не найдем – бесполезно.
‒ Да где? ‒ завертел головой Тулкас. ‒ Никого нет! Ночью они не придут!
‒ Да прямо под вами, ‒ продолжал Мандос. ‒ Штабелями лежат. И все – люди...
‒ Издеваешься, ‒ заключил Манвэ. ‒ Отпустишь?
‒ Посмотрим.
‒ Не надо, ‒ сказал бледный, туманно-прозрачный и очень худой призрак. ‒ Мы привыкли. И потом, кто-то же должен защищать город: мы не хотим, чтобы такое повторилось.
Ближе к рассвету их посетил первый сосед. Танцующей походкой к ним подошел человек невысокого роста, взмахнул полами пальто, откозырял кепкой и сообщил, что он тоже фонтан, правда, недавно, и что он очень рад знакомству, потому что оживают далеко не все, а ходить по ночам в центр он не собирается.
Другой ночью в парк друг за другом вошли согбенные фигуры, наклонились к земле, долго вглядывались в темную траву, будто что-то искали, шептались с тенями, кивали, наконец, посмотрели уважительно на Валар и так же гуськом удалились.
На третью ночь слух о новых городских духах высокого, по ощущениям, ранга, дошел до центра.
В окно с размаху влетел бронзовый шарик, стекло пошло трещинами, осыпались осколки, а губернатор вздохнул: давно не было.
‒ Ну не средь бела дня же!
‒ Я предупредить! ‒ парировал Чижик-Пыжик. ‒ Все в недоумении, и к полуночи ждите гостя.
Клац-клац-клац, стучат копыта по асфальту. Опять останутся выбоины, опять придется менять, опять скажут, что бюджет зарываем в землю. А что делать, если по улице скачет тяжеленная металлическая туша?
‒ Это кто такие? ‒ еще издалека заорал всадник. ‒ Ты их где взял, болван?! Только этих нам здесь не хватало! Ты сам-то хоть понял, с кем связался?
‒ Они мирные, ‒ оправдывался Полтавченко. ‒ Я их вообще, можно сказать, спас. Петр Алексеевич, я понимаю, что вы не любите Москву, но так-то зачем?
‒ Не понял. Дурак, я так и знал, полный дурак, ‒ прогрохотал всадник. ‒ Но бывает. Не спорю. Бывает. Видали и дурнее.
‒ Дурак-дурак, ‒ живо согласился Полтавченко. ‒ А что поделаешь? Объясните толком.
Через полчаса губернатор выяснил, кого именно он пригрел, а всадник назначил московскому фонтану испытательный срок: если за три месяца ничего не случится, загадочные духи не захватят власть, не уничтожат город, не станут являться жителям в видениях и наяву, то пусть остаются. Все остальные как-нибудь переживут сильное возмущение энергетического поля. Если же в эти три месяца случится какая-нибудь неприятность ‒ пусть пеняют на себя.
Опасения его оказались напрасны: золотые фигуры не хулиганили, перемещались иногда по городу (когда кто-то из них оказывался близко к Смольному, у Полтавченко прихватывало сердце, и он уже начал понимать московского коллегу), а в конце туристического сезона, после того, как на экскурсии побывала особенно большая группа с Севера, убрались восвояси.
Конец.
Примечания
читать дальше1. На месте Московского Парка Победы во время блокады действительно хоронили людей, а вспомнили об этом только в конце девяностых.
2. «Танцующий Ленин» на Московском проспекте, неподалеку от Парка Победы, выглядит так.
В определенных ракурсах кажется, что он танцует.
3. «Памятник героическим защитникам Ленинграда», который находится чуть дальше Ленина, называют иногда «Грибники». Он такой: раз, два , три.
4. Чижика-Пыжика все, наверное, знают, но на всякий случай вот.